Световые сигналы

У Владимира Смолдырева была яркая и короткая жизнь. Он успел выпустить всего лишь две книги стихов, «Венок несонетов» - последние стихи в его жизни.
Заглавие произведения указывает ориентацию автора на свободный стих, в котором воспроизводится внутренний мир личности, замкнутой в сфере лирически-возвышенного «Я». Это скрытые переживания и затаённые душевные движения. Роль выразителя скрытых реальностей отводится символу; он неисчерпаем и беспределен. У него сокровенный язык намёка и внушения неизглаголемого. Метафора у поэта многолика и многосмысленна.
«Венок несонетов» - это любовная лирика, страстное и напряженное раскрытие интимного мира личности. Она эмоциональна, исповедальна.
Автор владеет звуковой и композиционной организацией стихотворной речи. Музыкальный ритм непрерывен, паузы имеют определенную длительность и входят в музыкальный размер. Вся ритмическая структура произведения воссоздает чувство целостности жизни, хотя автор стремится сосредоточить жизнь в едином мгновении. Для него характерно сосредоточение мира в лирическом миге. Он как бы торопится успеть сказать сокровенные слова.

Любимая, солнце моё, восходящее в песнях разлуки,
голос бога, идущего в лёгких нарядах созвездий,
вызываю тебя из пространства, забытого светом,
из окружности радуги, рухнувшей на руки соснам…

В некоторых случаях читатель встречается с неупорядоченным чередованием стихов. С точки зрения В.Смолдырева, это должно придать стиху интонационную свободу, которой автор широко пользуется. Повторяющееся чередование строк связывает стихи в ритмически повторяющиеся группы, и является одним из главных признаков строфы. Поэт вводит «двойные сонеты», допуская вольный порядок в стихосложении. В то же время устанавливаемый им порядок подчеркивает диалектику мысли при развертывании описания. Его стихи аккуратно объединяются в строфы, а многосложные стихи разделяются на полустишия цезурой.

…Подари мне любовь с виноградными гроздьями грусти,
с журавлиным журчанием черных истоков печали,
подари мне любовь и позволь мне уйти незаметно.
Приютит и меня беспокойная лодка скитаний,…

Для В.Смолдырева поэзия – это система световых сигналов. Костры, которые он зажигает здесь, внизу, среди тьмы, - возгораются для того, чтобы кто-то его видел, чтобы поэта не забыли. Эстетика автора-лирика – это эстетика корабля, блуждающего в тумане. Поэзия для него – пламя, зарево бедствия.
Огонь поэзии В.Смолдырева – вспышка, которая создает продолжительное волнение. У него вспышка, момент, мгновение – это действие во времени.

…Птица-сирин, летящая в синих сполохах сирени,
птица-феникс, горящая в огненном тигле гнезда,
опали меня пламенем, ветками вечности вспыхни,
остуди меня перьями, мокрыми от поцелуев…

Всё пространство и время поэта становятся видением. Он проникает в первозданность и духовную красоту своими открытиями. Главное его открытие – простота формы, которая взрывается изнутри драмой любви.

…Ты ничья, потому что тебя разделить невозможно.
Ты ничья, потому что тобой, как огнем, обладать невозможно.
Ты ничья, потому что в тебе шевелятся спирали вселенных
Ты и солнце, и ночь, и луна. И звезда, и реальность, и сказка…
…Мы с тобой рождены для того, чтобы выпить рассветы.
Те рассветы, которым название горе и радость,
Те рассветы, которым название юность и старость,
Те рассветы, которым название дружба и братство…

…Мы живем для того, чтобы вырастить деревце детства,
для того, чтобы вычеркнуть вечное «но» недоверий,
для того, чтобы встретиться, выплеснуть мёд и увянуть…
…для того, чтобы снова воскреснуть в медовом апреле…

Вот он стоит перед нами, абсолютно первозданный, порывы его сердца столь очевидны, что, кажется, они исторгают грусть, перемешанную с отчаянием.
Поэт интимно размышляет о себе, переживает себя, он не кружит вокруг вещей, он проникает в их сердцевину.

…Как темна моя комната, словно кого-то хоронят!
Как печально по стенам течёт традесканция плача!
Как безвольно повисло твоё опустевшее платье!
Как печально, как двери от холода, съёжилась мебель!
Я кричу, но никто не услышит – дома и деревья оглохли.
Я зову, но никто не откликнется. Пусто кругом. Одиноко.

…Только сон полнолуния плавает в олове леса,
только звон облаков возникает из меди рассвета,
только эхо кружит над землёй троекратным повтором:
«Любимая, солнце моё, восходящее в песнях разлуки!»…

На него не окажешь давления, он любит и борется по собственному побуждению. Единственное, что им руководит, - это его большое чувство, когда великий экстаз возносит его душу.

…Ты и есть мой венок несонетов, соната, сверкнувшая в росах,
половодье, подмявшее серую отмель сомнений,…
…Я спрошу тебя: кто придумал твои очертанья,
Кто соткал твоё имя из шелеста грозных прибоев?
Из кочующих капель и шёпота горных обвалов,
Из мольбы умирающих в жёлтой пустыне бессмыслиц?...

…Ты цветок, раскрывающий губы для влажного трепета неба,
ускользающий шарик смертельной серебряной ртути,
черный день, порождающий белую ночь озарений,
борозда, обещаний, засеянных зёрнами грусти,
…Ты моя, потому что во мне созревает твоё отраженье.
Мы едины с тобой, как поэт и поэма едины.
В неразгаданном хаосе, в мудром хаосе природы
мы с тобой рождены для того, чтобы выпить рассветы,
для того, что бы встретиться, выплеснуть мёд и увянуть.

У В.Смолдырева всё вопрос души, всё в виде драматического экстаза. Даже слово у него получает особую силу. Глагол удлиняется, заостряется, напряженно стараясь найти чёткое выражение. Прилагательное сливается в единый сплав с носителем словесной мысли. Оно сжатым образом выражает сущность.
Ничто не лучше, оттого что ново. Никакое искусство не плохо оттого что не схоже с другими. Не станем упрекать поэта за нетрадиционность названия его произведения. Только доброе постоянно, только истинное – справедливо.


* * *